Ричард Длинные Руки — вице-принц - Страница 5

К оглавлению

Доступ к книге ограничен фрагменом по требованию правообладателя.

— Рич, что теперь?

— Не знаю, — ответил я сердито. — Почему герцог не мог подождать до выборов?

Она без всякого перехода превратилась в разъяренную тигрицу, защищающего малолетнего тигренка:

— Не смей, для него орден Марешаля — самое главное в жизни!

— Два сапога пара, — сказал я горько. — Оба за идею зарежете.

— За идею?

— За любимое дело, — уточнил я. — Дождемся результатов голосования. Я все еще рассчитываю на победу герцога, но если стрясется небывалое…

Она вздохнула.

— Ты так привык к победам? Ричард, даже у тебя не все может идти гладко.

— Мы все просчитали верно, — возразил я, — и готовились долго. Может быть, слишком долго. Это говорит о моей тщательности и осторожности!

— Я дождусь выборов, — ответила она, — однако что-то мне очень неспокойно.

— Берегите Дженни, — сказал я неуклюже. — Как там Родриго?

— Растет, — ответила она с некоторым безразличием, и я понял причину такого резкого поворота от прежнего обожания, теперь всем на свете для нее стал герцог Готфрид, а бедный любимец Родриго, чьи капризы всегда удовлетворялись, впервые столкнулся с тем, что называют воспитанием мужчины. — Скоро его из пажей можно будет в оруженосцы.

— Рано, — сказал я сожалеюще, — умом развит, а силенок пока маловато. Надеюсь, Мартин это учитывает. Где Дженни?

— Я видела ее на веранде.

— Надо с нею повидаться, чувствую себя виноватым.

— Да? Это хорошо, — сказала она с удовольствием, — тогда я проведу к ней.

— Спасибо.

Навстречу все чаще попадались в окружении свиты осанистые лорды в парадных формах, слышатся зычные голоса глашатаев, объявляющих имена высоких гостей и титулы, возгласы церемониймейстеров, приторно пахнет женскими духами.

Сперва я увидел леди Розамунду и ее подруг, они бросали ревнивые взгляды в сторону. Я повернул голову, увидел Дженифер и понял чувства первых красавиц королевства. Провинциалка не уступает им красотой и гордой статью, но настолько вся наполнена огнем, что все мужчины невольно тянутся к ней, как мотыльки к пламени.

Моих фавориток, точнее, тех фрейлин, которых считали фаворитками, а также тех, кто пытался ими стать, как уже знаю, примирило с Дженифер только то, что она моя сестра.

Более того, все начали набиваться к ней в подруги, удобный повод, чтобы сблизиться с ее грозным и могущественным братом.

Она увидела нас с Элинор, поспешила навстречу. На этот раз лицо бледное, в глазах тревога.

— Ричард!.. — крикнула она умоляюще. — Почему все так?

Я обнял ее, поцеловал в лоб, потом не выдержал и прижался губами к пылающей щеке.

— Дженифер, — сказал я с трудом, — все в руке Господа. Герцогу пришлось срочно ехать в Турнедо, для него создание могучего Арндского королевства куда важнее крохотной короны Сен-Мари, а мне, увы, нужно двигаться с войском навстречу Мунтвигу… Прости, Дженни, что все вот так… ничего я и не успел, но сейчас тебе с Элинор лучше немедленно вернуться в Брабант.

Она вскрикнула:

— Но… разве корона не важнее?

Элинор нахмурилась, а я сказал торопливо:

— Дженни, дело в том, что все владения короля Гиллеберда я передал ордену Марешаля. Земли и замки ламбертинского герцога Блекмура — тоже. Я имею в виду личные владения. Так что уже сейчас экономическая мощь ордена равна королевской, а возможностей у герцога Готфрида в самом деле будет больше, чем у любого короля. Хотя, если честно, я бы все-таки на его месте сперва завершил все здесь. Корона правителя Сен-Мари не такая уж помеха для великого магистра! Оставил бы меня заместителем, я не стал бы отбиваться.

Элинор обняла нас с Дженифер, несколько мгновений мы стояли тесно, и я вдыхал сладкий аромат женских тел, потом она отстранилась и сказала серьезно:

— Беспокоишься из-за Кейдана?

— Да, — ответил я. — А ты?

Она покачала головой.

— Дженифер нужна была ему из-за Брабанта. Но сейчас Брабант не отгораживается от Сен-Мари, а Кейдану, как мне кажется, есть о чем подумать помимо Брабанта.

Дженифер поглядывала то на меня, то на Элинор. Я сказал с неприязнью:

— Я ему не доверяю. По морде видно, пакостный человек! Потому вам лучше убраться. На время.

Элинор спросила быстро:

— На какое?

— Пока я вернусь, — сказал я серьезно. — Я вернусь! И со всех спрошу.

Она посмотрела на меня пристально.

— Да уж… некоторых уже сейчас трясет.

Дженифер сказала слабо:

— Да? А я больше почему-то замечаю, как многие злорадствуют.

— Я вернусь, — ответил я мстительно, — и устрою Страшный Суд! И будет плач и скрежет зубовный… Простите меня, но вот там вроде бы отец Дитрих.

— Он самый, — подтвердила Элинор с неприязнью.

— Простите, я вас покину…

Отец Дитрих как заметил меня, развернулся всем телом, я увидел суровые вопрошающие глаза.

— Отец Дитрих, — заговорил я еще издали, — уж простите меня великодушно, однако сами видите, я всеми фибрами и жабрами хотел в тот Храм Истины, однако теперь…

Он вздохнул, мелко перекрестил меня.

— Да, суета сует… Вот так и жизнь проходит в боренье с химерами. Однако, мне кажется, ты меня не совсем верно понял.

— Отец Дитрих?

Он взял меня за локоть, пальцы у него на диво цепкие, огляделся и повел к выходу на балкон. Я кивнул сопровождавшим меня телохранителям, и они сразу закрыли дорогу своими телами.

С балкона открывается дивная картина прекрасного Геннегау, но отец Дитрих повернулся к парапету спиной, на меня взглянули мудрые глаза много прожившего, много повидавшего и много понявшего в этой сложной жизни.